Дмитрий Казанцев, член Совета ТПП РФ по развитию системы закупок, к.ю.н.

Законодательство о контрактной системе продолжает претерпевать метаморфозы, как на уровне норм законодательства, так и на уровне практики применения и толкования этих норм. Для того, чтобы прогнозировать последствия того или иного своего решения, специалисту по закупкам необходимо быть в курсе не только новостей законодательства, но и важных судебных решений, задающих тон практике. Эту практику не всегда легко обобщить, но всё же можно попытаться выявить в ней некоторую логику.

Историческое регулирование государственных и муниципальных закупок строилось на презумпции интереса поставщика к заключению контракта с заказчиком. Проще говоря, контрактная система всегда рассматривалась как область безусловного интереса поставщиков. И ключевой задачей законодателя виделась защита добросовестных участников закупки, а главное – добросовестных заказчиков от поползновений сомнительных хозяйствующих субъектов.

Теоретически такой подход вполне обоснован. В идеальных условиях госзаказ представляет собой обширный рынок сбыта продукции, а государство в лице своих заказчиков является самым надёжным партнёром. Вот только рыночная практика в конкретных экономических условиях может очень и очень далеко отстоять от этой теории.

Сегодня не нужно быть глубоким экспертом для того, чтобы заметить низкий интерес рядового поставщика к государственным и муниципальным закупкам (за исключением разве, что исполинских подрядов из числа «строек века»). И причина такого низкого интереса не только, и не столько в сложности процедуры электронного аукциона, для упрощения которой и в самом деле было сделано немало. Ключевая причина зиждется на сочетании двух неблагоприятных факторов.

Во-первых, рынок сегодня далёк от перенасыщения поставщиками. С одной стороны, иностранные производители не могут участвовать в большинстве госзакупок. С другой стороны, текущее регулирование бизнес-активности дестимулирует открытие новых производств и даже сохранение текущих. В этих условиях даже самый добросовестный заказчик вынужден не выбирать среди нескольких предложенных рынком вариантов поставки, а радоваться наличию хотя бы одного варианта – и не потому, что извещением о закупке была ограничена конкуренция, а потому, что предложений на рынке просто нет.

Во-вторых, даже уцелевшие на рынке поставщики не готовы принимать на себя риски, связанные с исполнением государственных и муниципальных заказов. И дело опять же, в первую очередь, вовсе не в недобросовестных заказчиках, злонамеренно затягивающих приёмку и оплату (хотя встречаются и такие), сколько в нормах действующего законодательства и в порядке толкования этих норм.

Максимально упрощая, можно указать следующий тренд: все риски, возникающие в ходе исполнения контракта, являются проблемами подрядчика.

В ситуации стабильности экономического развития и правового регулирования, дающей возможность достоверного среднесрочного планирования, такой подход не вызывает нареканий. В конце концов, каждая сторона сделки должна отвечать за то, под чем подписывается! Но в текущей экономической ситуации этот верный в иных условиях принцип оборачивается возложением на поставщика невыполнимых условий на грани ясновидения – например, заранее предсказать проблемы с международной и внутренней транспортной логистикой, невозможность приобретения материалов и комплектующих, увеличение цен на материалы и т.п. На сегодня в правоприменительной практике доминирует подход, согласно которому все эти риски поставщик обязан просчитать при подаче заявки на участие в закупке.

Вот только проблемы подобный подход создаёт, в первую очередь, не для поставщиков, а для добросовестных заказчиков. Поставщик, один раз столкнувшись с подобным подходом, либо вовсе уходит с высокорискового для него рынка госзаказа, либо радикально завышает цену поставки, действительно стремясь включить в неё все возможные и даже маловообразимые риски. И то, и другое затрудняет путь заказчика к заключению контракта. Тот факт, что заказчик существенно ограничен в возможности вносить даже обоснованные корректировки в контракт в процессе его исполнения, лишь усугубляет ситуацию.

Для решения проблемы нужно вовсе не бесконтрольное изменение контрактных условий, а расширение области доверия к заказчику при сохранении прозрачности закупки и поставки. Стороны сделки должны иметь возможность адаптировать к экономической реальности просто для того, чтобы сама сделка была исполнена. И от правоприменителей не в последнюю очередь зависит наличие или отсутствие такой возможности.

Судебная практика

Даже краткий обзор судебной практики даёт представление о том, что у правоприменения сегодня сохраняется обширный потенциал для развития как в части единообразия этой практики, так и в части её содержания.

Нельзя с уверенностью утверждать то, что правоприменителями использованы все возможные меры для повышения привлекательности контрактной системы в глазах поставщиков. Так, на последних возлагаются не только кратко означенные выше риски радикального изменения макроэкономических условий, но и риски упущенной выгоды вследствие необоснованных решений органов государственной власти.

По мнению суда, например, даже незаконное решение о включении информации о поставщике в РНП из-за одностороннего отказа заказчика от исполнения контракта должно быть проблемой поставщика. Такая правовая позиция сформулирована в постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31.10.2024 по делу № А43-22859/2023. Поскольку из-за нахождения РНП поставщик не мог участвовать в закупках, он потребовал от контролеров возместить упущенную выгоду хотя бы по одной из них. Но ни одна судебная инстанция не нашли связи между действиями УФАС и убытками.

Важно подчеркнуть: внося данное решение, суд следовал строго в русле логики Верховного суда России. Однако едва ли подобную логику можно назвать эффективной мерой решения существующих проблем контрактной системы.

Не только поставщик, но и заказчик может стать жертвой обстоятельств, на которые он не мог повлиять. Так, например, по мнению Верховного суда, сформулированного в Определении от 06.11.2024 № 307-ЭС24-20409, недофинансирование не освобождает госзаказчика от пеней за просрочку оплаты ЖКУ. Заказчик вовремя не оплатил энергоресурсы, поэтому теплоснабжающая организация начислила пени и обратилась за их взысканием в суд.

Заказчик в возражении указал на то, что просрочка возникла не по его вине, а из-за несвоевременного финансирования. Но три инстанции последовательно поддержали иск коммунальщиков и взыскали с заказчика неустойку. Суды напомнили, что недофинансирование не освобождает потребителя от ответственности за просрочку оплаты потребленной энергии. Тот факт, что государственные и муниципальные заказчики не являются коммерческими предприятиями и не могут влиять на поступление в их распоряжение бюджетных средств, суды во внимание не приняли.

Если же в качественном исполнении контракта заинтересованы и заказчик, и поставщик, то достаться может сразу им обоим. Например, определением Верховного суда России от 09.10.2024 № 308-ЭС24-19557 заказчику и поставщику было отказано в возможности надлежащим образом выполнить работы по благоустройству.

По мнению судов и прокуратуры, соблюдение условий контракта важнее фактических результатов его исполнения. Хотя срок выполнения работ был продлён соглашением сторон по причине неблагоприятных погодных условий, суды поддержали доводы прокуратуры о том, что по Закону № 44-ФЗ временная невозможность исполнить контракт не повод для его корректировки. Непогода не была аномальной. И вообще, подрядчик как профессионал должен был предвидеть ситуации, которые могут влиять на срок исполнения, поскольку знал о предмете контракта и объеме работ.

При этом можно отметить и отдельные позитивные тенденции. Например, в судебные решения проникает представление об операторе электронной торговой площадке как о самостоятельном в юридическом смысле субъекте закупочных отношений со своими полномочиями и своей сферой ответственности. Примером может служить Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.11.2024 по делу №А50-1364/2024. Этим постановлением отсутствие сообщения электронной площадки о поступлении госконтракта на подписание поставщику постулировано как фактор, оправдывающий пропуск срока его подписания со стороны последнего.

Сама экспертная позиция, кстати, имеет потенциал применения, выходящий далеко за рамки контрактной системы. В частности, подобный подход актуален сегодня и для электронного банкинга, и для иных электронных сервисов, связанных с финансовыми расчётами.

Возвращаясь же к уведомлению со стороны электронной площадки, важно обратить внимание на то, какие выводы будут сделаны из безусловно верного постулирования, показанного судом. Проще всего, конечно, ввести новые штрафы – теперь уже для операторов ЭТП. Но едва ли это решит проблему: при должном уровне подготовке юристов и отлаженном горизонтальном взаимодействии с подразделениями разработки любой сбой можно преподнести как обстоятельство, не зависящее от площадки. И в большинстве случаев для этого не нужно даже подлога – достаточно искусной интерпретации фактических обстоятельств.

Поможет ли это поставщику? Едва ли. Ведь когда площадка докажет свою невиновность, виноват снова окажется поставщик. Вот только постоянный поиск виноватых не может служить базой для работы контрактной системы – как, впрочем, и любой системы хозяйственных отношений. Куда эффективнее, как представляется, признать за электронной площадкой функцию регистратора технических аспектов прохождения бизнес-процесса (тем более что и фактически именно эта функция свойственна данному субъекту). И сбой в прохождении того или иного процесса рассматривать, в первую очередь, не как фактор вины (например, вины оператора ЭТП), а как фактор, исключающий ответственность (например, ответственность добросовестного поставщика).

Такой подход облегчит жизнь и заказчику, и поставщику, и оператору площадки. В конце концов, сама практика оценки добросовестности лишь на основании процедурных аспектов представляется порочной. Тот же Арбитражный  суд Уральского округа при вынесении суждения о добросовестности поставщика опирался на целый комплекс фактических обстоятельств, свидетельствующих о такой добросовестности: 

• поставщик вёл переписку с оператором площадки по поводу отсутствия уведомления;
• поставщик сообщил заказчику письмом о причине пропуска срока и намерении заключить сделку;
• поставщик приложил к письму подписанный контракт;
• поставщик предоставил обеспечение контракта.

Кроме того, суд подчеркнул, что победитель закупки является крупным подрядчиком, который много раз участвовал в закупках и исполнил десятки контрактов. И это обстоятельство, в сущности, лишь подтверждает вывод суда о том, что поставщик имел и намерение, и возможность исполнить контракт. Важно лишь, чтобы этот довод не становился в будущем дискриминационным в отношении поставщиков, впервые участвующих в государственной закупке.

Ещё более важным в контексте проблематики данной статьи можно назвать Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 20.08.2024 по делу
№ А79-4843/2023. Суд подтвердил: признание госконтракта ничтожным не означает того, что подрядчик, добросовестно выполнивший работы, останется без оплаты.

Поводом для спора послужило то, что заказчик в один день заключил несколько однородных малых сделок на дорожные работы с двумя подрядчиками. Прокурор посчитал, что единую закупку искусственно раздробили, чтобы уйти от конкурентной процедуры (хотя и понятие «дробление закупки», и смежные понятия в действующем законодательстве давно уже отсутствуют). Он потребовал признать контракты недействительными и взыскать оплату по ним.

Первая и апелляционная инстанция требования удовлетворили. Кассация же решила, что, несмотря на недействительность сделок, оплату взыскать нельзя. Суд справедливо указал на то, что подрядчики выполнили и сдали заказчику работы, которые он принял без замечаний по качеству, объему и стоимости. И само по себе нарушение Закона № 44-ФЗ не означает, что поведение подрядчиков недобросовестное. Инициатором заключения спорных договоров были не они, а заказчик.

Арбитражный суд Волго-Вятского округа при вынесении этого решения не был пионером, но по сей день каждую такую правовую позицию можно назвать революционной. Даже в 2024 году доминировал подход, согласно которому нарушение заказчиком требований законодательства – это проблемы поставщика. Проще говоря, если контракт заключён с нарушением правил, то именно поставщик останется без денег. Безусловно, такой подход защищает финансовые интересы недобросовестного заказчика, позволяя ему изящно и без лишних усилий уклониться от оплаты уже выполненных работ или уже оказанных услуг. Вот только для добросовестных заказчиков каждый такой случай создаёт неблагоприятную хозяйственную репутацию, затрудняющую поиск поставщика, не говоря уже о поиске рыночной цены.

Отдельно стоит отметить то, что при мультипликации подобный подход вводит закупки в ситуацию «штопора». Например, поставщик остаётся без оплаты. При каждой новой закупке поставщики на данном рынке заявляют повышенные цены, дабы «застраховать» свои риски. Заказчик, с таким трудом отыскавший поставщика, получает обвинение в завышении цены контракта и остаётся без подрядчика. И в следующий раз шансы найти какого бы то ни было поставщика  становятся ещё ниже, уже даже независимо от Н(М)ЦК.

Всегда интересно обращение правоприменителя к базовым правовым категориям. Например, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.09.2024 по делу № А56-124734/2023 фактически отсылает нас к принципу «non bis in idem». И важно то, что это постановление следует в русле выводов Верховного суда России.

Суды напомнили: замена некачественного товара по госконтракту исключает взыскание штрафа. При исполнении контракта на поставку мазута заказчик выявил несколько партий некачественного товара. Поставщику начислили штраф, но тот его не уплатил. Апелляция и кассация не увидели оснований для штрафа, поскольку некачественная продукция была заменена. По мнению судов, факта замены недостаточно для взыскания штрафа, ведь в итоге заказчик получил надлежащий товар и его законный интерес был удовлетворен в полном объёме.

Наконец, неожиданное и несколько неоднозначное пространство для свободы хозяйственных отношений заказчики и поставщика предлагает постановление Арбитражного суда Центрального округа от 27.08.2024 по делу № А36-9078/2023. В нём фактически содержится вывод о том, что цвет и фактуру закупаемого товара можно согласовать с поставщиком уже после заключения госконтракта. По условиям закупки на поставку жалюзи и рулонных штор цвет и фактуру следовало согласовать с заказчиком после заключения сделки. Контрагент должен был представить несколько вариантов на выбор в порядке, который определили в контракте.

Контролеры не нашли нарушений в этих условиях, и три судебные инстанции с ними согласились. По мнению судов, на момент размещения извещения спорные параметры нельзя определить, поскольку в здании, где повесят жалюзи и шторы, ведут ремонт. Цвета и оттенки стен помещений неизвестны. Объект закупки описали так, чтобы обеспечить их эстетический вид. Требования к товару одинаковы для всех участников закупки, а значит не дают преимущества кому-то из них.

Открытым остаётся вопрос о том, насколько подобное толкование соответствует если не букве, то духу закона. Однако даже если в этой ситуации и контролёры, и судьи сочли возможным оказать доверие заказчика, то тем более стоит применять этот подход и в более очевидных ситуациях. Доверие не означает отсутствие контроля. Но именно возможность взаимодействия хозяйствующих субъектов за пределами шаблона императивных предписаний даёт надежду на адекватный ответ объективным экономическим вызовам.

Разъяснения регулятора

Среди всего объёма разъяснений регулятора можно выделить несколько, актуальных для широкого круга заказчиков и имеющих значение для прогнозирования регуляторной логики.

Например, Совместным письмом Минздрава России № 25-3/и/2-20326 и ФАС России № ТН/92615/24 от 14.10.2024 заказчикам было поставлено на вид следующее: заказчик не вправе отстранять участника, если параметры его медизделия соответствуют описанию объекта закупки, но код НКМИ не совпадает с тем, что указан в справочной информации к позиции КТРУ.

И это отрадный пример доминирования сущностной экспертизы над формальным подходом. В этом же контексте можно вспомнить, например, постановление Пятнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 14.10.2024 по делу № А32-22259/2024, в котором указано на неправомерность действий заказчика, отклонившего заявку участника на основании того, что в реестровой записи был указан код ОКПД 2, который не совпадал с кодом в извещении. Суды указали: по Закону № 44-ФЗ заказчик не вправе отклонять заявку из-за различий в кодах ОКПД 2, если продукция соответствует описанию объекта закупки. Код носит информационный характер и не описывает функциональные, технические и качественные характеристики. Да и вообще ОКПД 2, который заказчик указал в извещении, не является единственно верным.

Другим совместным письмо Минздрава России № 25-7/И/2-21105 и ФАС России № ТН/95899/24 от 23.10.2024 заказчиков предостерегают от использования при обосновании Н(М)Ц единицы лекарства информацию о препаратах, у которых нет сведений о вводе в оборот в России или истек срок годности с даты последнего ввода в оборот на территории нашей страны. Проверять такие факты следует по данным госреестра лекарств и сервиса Росздравнадзора.

Минфин России считает, что в госконтракт с единственным поставщиком нельзя включать ретроактивную оговорку. Проще говоря, если контракт заключён с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), то в нём не может быть условия об обратной силе, т.е. на распространение данного контракта на отношения, возникшие до его подписания.

Порядок проведения закупок не позволяет единственному поставщику приступить к исполнению контракта до его заключения. Это образует фактическую задолженность в условиях, когда обязательство не поставлено на бюджетный учет. Такие выводы сформулированы в Письме Минфина России от 01.08.2024 № 24-08-08/71743. К сожалению, ведомство не отвечает на вопрос о том, в какой мере ретроактивная оговорка уместна для контракта, подписанного по итогам конкурса – иными словами, можно ли разыграть на конкурсе подряд на те работы, которые фактически уже выполняются конкретным хозяйствующим субъектом.

Письмо Минфина России от 26.09.2024 №24-08-07/92762 содержит вывод о том, что стороны контракта с неопределенным объемом не вправе уменьшить цену единицы товара, работы либо услуги (речь идет о снижении цены контракта при его исполнении без изменения иных условий).

Письмом Минфина России от 24.10.2024 № 24-06-09/103488 подтверждено то, что в законодательстве нет требований к сроку выдачи справки об отсутствии судимости за нарушение санитарно-эпидемиологических правил. А значит, участник закупки продуктов или услуг общепита для ряда социально значимых организаций может представить справку с любой датой выдачи при соблюдении двух условий: срок действия справки не установлен отраслевым законодательством РФ и в справке указана актуальная и достоверная информация о том, что судимости нет.

Этот момент интересен не только сам по себе, но и той логикой, которую использовало Министерство. В отсутствие императивного указания законодательства на срок выдачи справки, Минфин России, в целом, верно прибег к логике «всё, что не запрещено, разрешено». Вот только если эта логика применима при решении вопросов публично-правового регулирования, то тем более уместно применять её и в частно-правовых вопросах. Проще говоря, не только в этом конкретном вопросе, но и в иных ситуациях могут быть неуместными и прямо вредными подходы в духе «об этом прямо не написано в законе – значит это противозаконно». В конце концов, для нормальных хозяйственных отношений законодательство обозначает именно границы дозволенного, а вовсе не пошаговую инструкцию действия в рамках этих границ.

Разумеется, формально разъяснения Минфина России имеют статус «частного мнения» конкретного чиновника данного ведомства. Однако де-факто именно они предлагают толкование спорных аспектов законодательства, обязательное для его исполнителей. И потому нельзя не согласиться с идеей законопроекта № 667365-8 о том, что письмам Минфина России давно уже пора предоставить статус официальных разъяснений законодательства о закупках.

Законодательные инициативы и новости законодательства

Помимо позиции регуляторов и правоприменителей, для оценки тенденций развития законодательства стоит обратить внимание по крайней мере на некоторые законодательные инициативы.

Так, например, на рассмотрении в Госдуме находится уже упомянутый проект Федерального закона № 667365-8, которым предусматривается ряд незначительных на первый взгляд, но концептуальных по своей сути корректировок действующего законодательства о контрактной системе.

В частности, заказчикам разрешат свободно проводить несколько малых закупок однородных или идентичных товаров (работ, услуг) у единственного поставщика. Главное условие – соблюдать годовой объем и требования о предельном размере цены такого контракта. Строго говоря, законодательство и сейчас не запрещает заказчикам это делать, поскольку не содержит формальных запретов на т.н. «дробление» закупки. Однако включение прямого разрешения в текст Закона «О контрактной системе» и в самом деле может существенно упростить жизнь заказчиков и поставщиков, защитив их от мелких придирок, перерастающих в крупные разбирательства.

При заключении контракта с неопределенным объемом – проще говоря, рамочного соглашения – заказчики получат право не указывать в извещении срок исполнения и цену отдельных этапов контракта при закупках с неопределенным объемом). Изменение упростит подготовку к закупкам, при которых контракты исполняют не поэтапно, а по заявкам заказчика. Это особенно актуально для потребностей, при удовлетворении которых нельзя заранее знать число заявок и объем товаров (работ, услуг) в каждой из них – например, при закупке технического обслуживания транспорта или оборудования.

Долгожданное новшество, облегчающее жизнь поставщиков, состоит в том, что участникам любых закупок разрешат не прилагать к заявке документы о соответствии единым требованиям, если они есть в общедоступных госреестрах. Заявка в таком случае должна содержать декларацию, в которой указаны ссылки на сайты с подтверждающими документами. А заказчик на основании этой декларации может осуществить проверку самостоятельно. Подобный механизм уже успешно апробирован заказчиками, работающими по Закону № 223-ФЗ, а ещё раньше – чисто коммерческими заказчиками.

Помимо этого, законопроект содержит ещё целый ряд технических аспектов – о протоколах разногласий с единственным поставщиком по итогам несостоявшейся закупки, о заключении посредством функциональности ЕИС контракта по итогам неконкурентной закупки, о форме контракта и т.д.

Проектом Федерального закона № 722148-8 предлагается дозволить заказчикам на постоянной основе смогут проводить электронный запрос котировок без ограничений по годовому объему таких закупок. Пока что мораторий на применение нормы о годовом объёме действует до конца 2026 года. Этим же законопроектом предлагается снизить с 3 лет до 1 года минимальный срок действия федеральных и региональных контрактов, условия которых можно изменять решением высшего органа исполнительной власти в условиях обстоятельств непреодолимой силы.

В следующем году Правительство РФ расширит перечень заказчиков, для которых ФКУ «Центр по обеспечению деятельности Казначейства России» проводит централизованные закупки, а также сам спектр централизованных закупок. Постановлением Правительства РФ от 11.11.2024 № 1520 предусмотрено, что к эксперименту по централизации федеральных закупок присоединятся:

• Минсельхоз России.
• Минвостокразвития России.
• Россельхознадзор и его территориальные органы.
• Росалкогольтабакконтроль и его территориальные органы.
• Росгидромет и его территориальные органы.
• Росводресурсы и его территориальные органы.

Если раньше в централизованном порядке приобретались лишь канцтовары, в т.ч. бумага, то теперь Центр по обеспечению деятельности Казначейства России будет приобретать для названных ведомств транспорт вместе с ГСМ и техобслуживанием, мебель, спецодежду и средства индивидуальной защиты и т.п. В дальнейшем эксперимент по централизации федеральных закупок будет лишь расширяться, о чём мы подробно писали в предыдущих номерах.

Постановлением Правительства РФ от 24.10.2024 № 1432 в очередной раз отложена централизация закупок офисного программного обеспечения и федеральных органов исполнительной власти. Теперь такая централизация предполагается не раньше 2026 года.

Постановлением Правительства РФ от 11.10.2024 № 1363 расширен перечень товаров, при закупках которой получатели средств федерального бюджета должны будут выплатить поставщику аванс в размере не менее 80%. Средства на финансовое обеспечение таких контрактов будут подлежать казначейскому сопровождению. Речь идёт о закупке строительной техники, а полный перечень её авансируемой номенклатуры выглядит так:

• Краны на гусеничном ходу
• Машины самоходные и тележки, оснащенные подъемным краном
• Автопогрузчики с вилочным захватом
• Погрузчики прочие
• Бульдозеры на гусеничных тракторах
• Бульдозеры на колесных тракторах и тягачах
• Грейдеры самоходные
• Планировщики самоходные
• Машины трамбовочные самоходные
• Катки дорожные самоходные
• Погрузчики фронтальные одноковшовые самоходные
• Экскаваторы самоходные одноковшовые
• Погрузчики полноповоротные ковшовые, кроме фронтальных одноковшовых погрузчиков
• Траншеекопатели
• Экскаваторы-каналокопатели
• Дреноукладчики
• Экскаваторы многоковшовые
• Погрузчики одноковшовые самоходные прочие
• Машины самоходные для добычи полезных ископаемых прочие
• Автомобили-самосвалы, предназначенные для использования в условиях бездорожья
• Машины для распределения строительного раствора или бетона
• Машины для укладки гравия на дороге или аналогичных поверхностях, для поливки и пропитки поверхностей дорог битумными материалами
• Машины для выемки грунта и строительства прочие, не включенные в другие группировки
• Установки асфальтосмесительные
• Тракторы гусеничные
• Автокраны
• Средства автотранспортные для транспортирования строительных материалов
• Средства транспортные для коммунального хозяйства и содержания дорог
• Средства транспортные, оснащенные подъемниками с рабочими платформами
• Средства транспортные, оснащенные кранами-манипуляторами
• Снегоочистители
• Прицепы и полуприцепы, технически допустимая максимальная масса которых свыше 10 т
• Прицепы-цистерны и полуприцепы-цистерны для перевозки нефтепродуктов, воды и прочих жидкостей
• Прицепы и полуприцепы тракторные
• Прицепы и полуприцепы прочие

С логикой этой новеллы сложно поспорить. В минувшем году по крайней мере в отдельных регионах наконец-то заметно интенсифицировалось строительство дорожной инфраструктуры, а закупка импортной техники сопряжена с большими сложностями. А потому авансирование подобных закупок – это важная мера в обеспечении самой возможности строительства не только дорог, но и иных капитальных объектов. Представляется, что подобная мера защищает интересы не только заказчика, но и поставщика, и конечного потребителя. По этой причине она, при должной реализации, заслуживает распространения и на другие сферы.

Вместо выводов

Затруднительно однозначно сформулировать тенденции развития законодательство о контрактной системе, поскольку они складываются из разновекторных и, зачастую, прямо противоположных инициатив, разъяснений и судебных прецедентов. Одним решением суды делают шаг навстречу поставщику – а другим делают два шага назад. Хуже всего, когда от той или иной позиции страдают и заказчик, и поставщики – и не важно даже, в краткосрочной или лишь в среднесрочной перспективе.

Многие законодательные инициативы при отстранённом рассмотрении вызывают лишь одобрение. Однако и каждая из них в отдельности, и все они в совокупности оказываются лишь точеной корректировкой системы, заслуживающей более масштабного развития.

Да, речь, как и раньше, идёт и о бизнес-процессах подготовки и проведения закупки, и о юридической технике тех нормативных актов, которыми описаны эти процессы. Дальнейшего развития заслуживают и цифровые сервисы, и уровень надёжности и удобства цифровых систем. Но главное, чтобы все эти элементы развития реализовывались на базе целостного и глобального понимания назначения, целей, задач и приоритетов контрактной системы.

Увы, если мы оперируем не миром идей, а реалиями несовершенного мира, то нам всё равно придётся отвечать на вопрос о том, что важнее. Что важнее: обеспечить формальный уровень конкуренции или поддержать отечественного производителя? Поддержать отечественного производителя или любой ценой сэкономить бюджетные деньги? Сэкономить бюджетные деньги сегодня или обеспечить качество возведённой инфраструктуры и удобство её использования?

Без ответа на эти и подобные вопросы исследование эволюции закупочного законодательства всегда будет требовать кропотливого собирания не всегда понятной мозаики из разрозненных фрагментов.