Ликвидация кредитных организаций на практике чаще всего осуществляется посредством отзыва Банком России лицензии у того или иного банка и последующего открытия арбитражными судами процедуры банкротства в отношении такой кредитной организации. Возбуждение процедуры банкротства банка влечет для его контролирующих лиц серьезные риски привлечения их к субсидиарной ответственности, а в большинстве случаев наряду с субсидиарной и к уголовной ответственности.

Напомним, что субсидиарная ответственность – это своего рода дополнительная ответственность собственников и руководителей по долгам организации, которые она не может погасить за счет собственного имущества в ходе процедуры банкротства.

Разберемся, кто с точки зрения законодательства и правоприменительной практики является контролирующими кредитную организацию лицами. Гражданский кодекс РФ и ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» относят к числу контролирующих банк тех, кто имеет фактическую возможность давать банку обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Самым распространенным основанием привлечения контролирующих лиц банка к субсидиарной ответственности является одобрение, утверждение на кредитном комитете, правлении или на совете директоров технических кредитов, т.е. кредитов с заведомо неспособными исполнить обязательство заемщиками - «фирмами однодневками».

Шаблонные обвинительные доводы АСВ приводили к порой несправедливому привлечению к субсидиарной ответственности отдельных контролирующих банк лиц.

В октябре и ноябре 2021 года, Верховный Суд РФ выразил справедливую правовую позицию и обозначил критерии оценки недобросовестности ответчиков, связи между их действиями и банкротством должника в Определении от 07.10.2021 г №305-ЭС18-13210 (2) по делу №А40-252160/2015 и Определении от 10 ноября 2021 года № 305-ЭС19-14439 (3-8) по делу № А40-208852/2015.

Таким образом, Верховный Суд РФ впервые высказался о недопустимости шаблонного возложения ответственности на членов органов управления и менеджеров исключительно в силу реализации ими права принятия решений и совершения сделок, повлекших негативные и существенные для должника последствия, и выработал три критерия недобросовестности ответчиков, на которые суды должен обращать внимание.

Из правовой позиции Верховного Суда РФ следует, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное – состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

Что важно при доказывании невиновности ответчика при рассмотрении судебных споров?

В контексте критерия №1 правовой позиции Верховного Суда РФ необходимо доказать, что ответчик не имел возможность оказывать существенное влияние на деятельность банка.

В контексте критерия №2 позиции Верховного Суда РФ необходимо доказать, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, а также важно уделить вниманию кредитным досье в материалах дела, а именно: доказать, что кредитные досье: а) соответствуют по своей комплектности и сути требованиям банковских инструкций; б) свидетельствуют о положительном финансовом состоянии заемщиков, о целесообразности выдачи кредита; в) не содержат информации о заведомой невозвратности кредитов; г) содержат рыночные условия предоставления кредитного продукта (процентные ставки, банковские комиссии).

В контексте критерия №3 правовой позиции Верховного Суда РФ нужно доказать, что ответчик непричастен к эпизодам, направленным на причинение убытков банку; не являлся инициатором недобросовестного поведения; не инициировал совершение недобросовестных спорных сделок; не являлся потенциальным выгодоприобретателем (бенефициаром) в результате наступивших негативных последствий, а также не действовал с названными лицами совместно.

Особо следует отметить, что обязательства в рамках субсидиарной ответственности не списываются в результате банкротства физических лиц, что, на мой взгляд, является чрезмерным наказанием для тех лиц, которые не совершали недобросовестных действий, а предприняли хотя и непредусмотрительные, но неумышленные действия, либо стали жертвой обстоятельств. Бремя субсидиарной ответственности лежит на таком должнике всю его жизнь, а, в случае принятия наследства кем-либо из наследников, переходят к последним в пределах наследственной массы. Напрашивается инициатива по смягчению в законодательстве меры наказания для лиц, совершивших непредусмотрительные действия, которые могли привести к убыткам контролируемой организации, в сторону списания долга при личном банкротстве, аналогично личного банкротства по потребительским кредитам.

Подводя итог вышеизложенному необходимо отметить, что лучшей защитой от субсидиарной ответственности является ее профилактика, которая включает в себя прежде всего формирование эффективной системы корпоративного управления, а также такой процедуры принятия коллегиальных решений, которые обосновывали правомерность принимаемых решений и совершаемых сделок и отсутствие критериев для возложения на должностных лиц банка возможной субсидиарной ответственности.